устраняют слабых. Предлагается создать прогнозную систему, которая бы отслеживала динамику соотношения инвестиций, производства и потребления, и связанную с ней систему ограничения инвестиций и производства, а также систему, противодействующую спекуляции. Есть также авторы, которые полагают, что и рынок, и плановое хозяйство одинаково несостоятельны, но не могут из этого понимания сделать вывод. Продолжительность кризиса первоначально оценивалась в полгода – год, теперь же указывают 2–3 года, а некоторые – и 4 года.
При рассмотрении этих мнений о причинах кризиса возникает естественный вопрос: чтобы увидеть «шалости» биржевых спекулянтов или порочность рыночной системы, международные органы, политики и обслуживающие их эксперты должны были ждать кризис? Если это так, то где находится человечество в своём развитии?
Но, может быть, при высказывании этих мнений упускается из виду, что деривативы, программные продукты, МВФ, финансовые системы и многое другое представляют собой лишь средства, созданные вполне определёнными лицами или группами лиц для их целей. Поэтому вопрос для «восьмерки» или «двадцатки» должен был бы заключаться не в том, каковы средства и что с ними делать, а в том, какие лица их создавали, каковы были их цели и методы.
И, кроме того, в том, кто будет создавать новую финансовую систему, позволят ли им её создавать заинтересованные силы, и что будет достигнуто, если она будет введена в действие.
Люди, уверенные в том, что «надо изменить средства»? А в чём будут состоять интересы этих людей?
Ограничение недостатков редко является эффективным. А можно ли «совершенствовать» существующую практику, вызвавшую неслыханный кризис? Может быть, полумеры только обострят проблемы и вызовут последствия, перед которыми развёртывающийся кризис побледнеет?
Интересно, что думают отмалчивающиеся миллиардеры (кроме Сороса), капиталы которых сократились в 3 раза?
Представляется очевидным, что возникшая, якобы внезапно, проблема гораздо серьёзнее и масштабнее, чем она воспринимается даже самыми радикальными авторами.
Оставляя в стороне кризисное состояние многих аспектов социальной жизни, помимо финансов, и стремясь выделить проблемообразующее ядро, можно утверждать, что идущий кризис является кризисом ценностей лиц, социальных групп, обществ и человечества в целом. Сложившиеся ценности являются продуктом давно прошедших эпох. В совершенно новых условиях господство этих ценностей является разрушительным.
Какие ценности владели Англией, создавшей колониальную империю, охватившую полмира? Разве не те же самые ценности привели к позорной гонке вооружений? Какие абсурдные ценности заставляют каждое крупное государство стремиться иметь все современные отрасли науки и промышленности? Разве одного завода по производству компьютеров было бы недостаточно для обеспечения всех нужд человечества?
«Моя страна ни в чём не должна уступать другой стране».
Заявление, что «мы живём в конкурентном мире», отражает факт, а не ценность. Конкуренция – средство или ценность?
Быть рабом благосостояния – является ценностью?
Не пора ли во всём этом разобраться?
РЕАКЦИЯ НА ПРОИСХОДЯЩЕЕ
Реакция на происходящее возникает у лиц, групп, слоёв, организаций, партий, руководителей государств, международных органов.
Следует различать два вида реакции. Первый тип, называемый «мнением», не вызывает у его
